Ни о чём →
Меловой период
У белой доски стоит харизматичный преподаватель и, нелогично расставляя акценты в словах, заполняет её чудными каракулями. Красными, синими, чёрными. Под верхним слоем уже несмываемый старый.
В какой-то момент романтика мелового периода закончилась и повсеместно учебные заведения перешли на белые доски и маркеры. Удобно, практично, долговечно.
Для меня это как пластиковые окна — это гениальное изобретение, спасение, можно сказать, для миллионов. Они дешевле хороших деревянных окон, аккуратные, удобные. В каждой лачуге уже они стоят: дом по пояс в землю врос, стенки в разные стороны уже разошлись, но окна стоят пластиковые — потому что это очень рационально.
Но романтика и красота деревянных окон ушла. На них нет резных узоров, нет тридцати трёх слоёв неровно положенной краски. Они выбиваются из общего вида здания, как логотип евросети на фасаде Большого театра, между рам уже не кладут игрушки, их не надо утеплять, затыкать, туда не залетают мухи и не мрут полчищами… Словно в лаборатории какой-то.
То же и с мелом. Когда я учился в своём Кемеровском ВУЗе, у нас был преподаватель МатАнализа — Шалаумов Владимир Андриянович — умнейший человек — Римана цитировал и мог даже на ноль поделить. В разгаре доказательства какой-нибудь теоремы, половину мела он мог скрошить об доску, вторую половину съесть. Пишет-пишет-пишет, «Нет — не то» — стирает ладонью, снова пишет и снова стирает, потом этой рукой чешет лоб, берётся за подбородок, кладёт на грудь или на бока. В конце пары всё лицо и тело белое. Несмотря на свой грозный характер выглядел он очень забавно в такие моменты. А ещё он любил кидаться огрызком мелка в нерадивых студентов. Но это к слову. А сейчас что — маркер по губам растирать?
В КемГУ были только обычные коричневые доски везде, кроме компьютерных классов. Когда кто-то сильно распалялся, стоял только стук мела по доске и скрипение — толстые куски отламывались и падали на пол. А если у доски вдвоём. Уууу. Как артиллерия или взвод барабанщиков. Завершилась целая эпоха, друзья.
Дети уже не будут на переменах хавать этот мел или разрисовывать им стулья девчонкам, или натирать доску воском, чтобы мел на ней не писал, от неприятного скрипа дурацкого мелка не будут сворачиваться уши в трубочку, никто не хлопнет тебя по спине рукой, испачканной в меле и учительницы за пачку нового мела не будут ставить четвёрки. Ты уже не будешь в поисках более или менее приличного кусочка обшаривать все полочки да уголочки и дорисовывать последние завитушки, скользя пальцами по шершавой доске, не побежишь потом мыть руки и вообще не испытаешь больше этих ощущений, как сухие пальцы в мелу неприятно трутся друг о друга.
Пока ещё не набрало силу движение презентационщиков и планшеточников, может, стоит насладиться эпохой маркеров?
В какой-то момент романтика мелового периода закончилась и повсеместно учебные заведения перешли на белые доски и маркеры. Удобно, практично, долговечно.
Для меня это как пластиковые окна — это гениальное изобретение, спасение, можно сказать, для миллионов. Они дешевле хороших деревянных окон, аккуратные, удобные. В каждой лачуге уже они стоят: дом по пояс в землю врос, стенки в разные стороны уже разошлись, но окна стоят пластиковые — потому что это очень рационально.
Но романтика и красота деревянных окон ушла. На них нет резных узоров, нет тридцати трёх слоёв неровно положенной краски. Они выбиваются из общего вида здания, как логотип евросети на фасаде Большого театра, между рам уже не кладут игрушки, их не надо утеплять, затыкать, туда не залетают мухи и не мрут полчищами… Словно в лаборатории какой-то.
То же и с мелом. Когда я учился в своём Кемеровском ВУЗе, у нас был преподаватель МатАнализа — Шалаумов Владимир Андриянович — умнейший человек — Римана цитировал и мог даже на ноль поделить. В разгаре доказательства какой-нибудь теоремы, половину мела он мог скрошить об доску, вторую половину съесть. Пишет-пишет-пишет, «Нет — не то» — стирает ладонью, снова пишет и снова стирает, потом этой рукой чешет лоб, берётся за подбородок, кладёт на грудь или на бока. В конце пары всё лицо и тело белое. Несмотря на свой грозный характер выглядел он очень забавно в такие моменты. А ещё он любил кидаться огрызком мелка в нерадивых студентов. Но это к слову. А сейчас что — маркер по губам растирать?
В КемГУ были только обычные коричневые доски везде, кроме компьютерных классов. Когда кто-то сильно распалялся, стоял только стук мела по доске и скрипение — толстые куски отламывались и падали на пол. А если у доски вдвоём. Уууу. Как артиллерия или взвод барабанщиков. Завершилась целая эпоха, друзья.
Дети уже не будут на переменах хавать этот мел или разрисовывать им стулья девчонкам, или натирать доску воском, чтобы мел на ней не писал, от неприятного скрипа дурацкого мелка не будут сворачиваться уши в трубочку, никто не хлопнет тебя по спине рукой, испачканной в меле и учительницы за пачку нового мела не будут ставить четвёрки. Ты уже не будешь в поисках более или менее приличного кусочка обшаривать все полочки да уголочки и дорисовывать последние завитушки, скользя пальцами по шершавой доске, не побежишь потом мыть руки и вообще не испытаешь больше этих ощущений, как сухие пальцы в мелу неприятно трутся друг о друга.
Пока ещё не набрало силу движение презентационщиков и планшеточников, может, стоит насладиться эпохой маркеров?
06.12.2011 22:52+0400